Анекдоты со Штирлицем

Мюллер вызвал к себе Холтоффа.
— Холтофф, — сказал Мюллер. — Мне нужны улики против Штирлица.
— Но, черт возьми, как их добыть?
— Хе—хе, дружище, вы подкрадитесь к нему сзади и двиньте в ухо. Если он — русский, он обязательно не выдержит и выругаеться матом...
Холтофф выбрал момент, когда в коридоре управления собрались Штирлиц, Борман, Кальтенбруннер, подкрался сзади и неожиданно ударил Штирлица по голове. От неожиданности не разобравшись, откуда нанесен удар, Штирлиц с криком "Ах ты, сука!" нанес удар Борману. "Мать твою!" — заорал Борман и ударил Кальтенбруннера ногой в пах. "Рязанские не сдаются!" —завопил Кальтенбруннер и исполнил лезгинку на спине Холтоффа...
— Да вы что, братцы! Охренели?... — поинтересовался вышедший из кабинета Мюллер..

Мюллер — Штирлицу:
— Штандартенфюрер, мы получили телеграмму от вашего командования, в которой выражается благодарность за успешную операцию и по этому поводу вас приглашают в Москву на премьеру в Большой театр.
— Не поеду!
— Это почему же?
— Прошлый раз в цирк приглашали — а сами в колхоз, картошку собирать на месяц угнали!

Мюллер:
— Штирлиц, на заднице Евы Браун обнаружены отпечатки ваших пальцев. Как вы это объясните?
— Я—то объясню. А как вы объясните, как вы их там нашли?
— Я всегда жалел, Штирлиц, что вы работаете не у меня.

Штирлиц зашел в туалет, вытащил карандаш и написал на стене:
— Мюллер — скотина.
Это была первая надпись, сделанная советским солдатом на Рейхстаге.

Шелленберг знал:
— Штирлиц — агент советской разведки, но он медлил с арестом, так как ему было жаль терять такого исполнительного и толкового сотрудника.

— Вот кончу службу и куплю себе садовый участок под Рязанью, — думал Штирлиц, подъезжая к своей загородной вилле под Берлином.

Штирлиц шел по Берлину и увидел на стене надпись "Штирлиц — дурак". Только он один понял, что ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Борман и Мюллер сидели в офицерской столовой.
— Сейчас придет Штирлиц и опять закажет свой любимый Беломор и водку, — говорит Борман.
Вошел Штирлиц.
— Официант! Виски и Кент! — сказал разведчик, показывая Борману язык.

Штирлиц и Мюллер стреляли по очереди. Очередь редела, но не расходилась.

Штирлиц, Борман и Гитлер играют в преферанс.
Штирлиц:
— Сталинград.
Гитлер:
— Как, опять?!

Штирлиц заложил ногу за ногу. На следующий день Ногу—за—ногу забрало Гестапо.

Штирлиц не любил массовых расстрелов, но отказываться было как—то неудобно...

— Увидев в очередной раз радистку Кэт, Штирлиц решил тряхнуть стариной.
— Старина трясся, но подниматься отказывался.

У Штирлица сломалась машина. Он вышел и стал копаться в моторе.
— Штирлиц, Вы — русский разведчик, — сказал проходивший мимо Мюллер.
— Немец отдал бы свою машину в автосервис.

Штирлиц сел в машину и сказал Кэт:
— Трогай!
Кэт потрогала и сказала:
— Ого!

Штирлиц топил буржуйку. На следующий день в газете появилась статья о зверском убийстве сотрудницы гестапо.

— Штирлиц! Чего это у нас лошади во дворе ржут?
— Да это им осел анекдоты про нас рассказывает!

Штирлиц в третий раз терял передатчик и его весь вечер бил озноб. Озноб был радистом, и без передатчика ему было нелегко.

— Штирлиц никогда не испытывал ностальгии по Родине. Он привык к Германии, полюбил баварское пиво, ездил на "Мерседесе", разговаривал и даже думал по—немецки.
— Но вокруг было так много советских шпионов, и Штирлицу поневоле приходилось притворяться, что он с удовольствием пьет "Столичную", курит "Беломор", жрет тушенку и тоскует по русским березкам...

Мюллер разговаривает с Шелленбергом. Рядом стоит Штирлиц.
— Опять он здесь торчит, — раздраженно заметил Мюллер.
— Давно? — поддержал разговор Штирлиц.